Черный меч царя Кощея - Страница 46

От былого чинопочитания, а также уважения государевой власти «помазанника божьего» давно не осталось и следа. Если Яга хоть как-то и побаивалась царя, то скорее по укоренившейся привычке и разово.

— Ну, что могу сказать, — на секунду призадумался я, — по крайней мере, они оба в хорошей спортивной форме, уже скоро час, как за нами трусцой бегут. Да и Горох, как ни верти, мужик неплохой, к тому же лицо заинтересованное — жена у него там. Придётся взять.

— А Филимоном Митрофановичем волков со следу собьём, — радостно предложил Митяй, но под моим взглядом притих. — Дык я так, приятное всем хотел сделать. Можно подумать, его хоть кто-нибудь любит…

— Скандалист, прощелыга, провокатор, мелкий вымогатель, подлец, предатель, кулацкий подпевала — это ещё не преступление, — не очень уверенно решил я. — Оставим одного в лесу — пропадёт человек. Так что увы, но без вариантов, будем брать на борт обоих.

Баба-яга цыкнула на избушку, та сбросила скорость. Мы спустили вниз лестницу, и двое взмыленных марафонцев кое-как на четвереньках вползли внутрь помещения.

— Водички бы… — сиплым шёпотом взмолились оба.

— Пить вам сразу нельзя. Просто умойтесь и прополощите горло. Гражданин Груздев поступает в распоряжение хозяйки избы — мыть посуду, мести полы, отгонять мух, стирать тряпки и всё прочее. Царь Горох…

— Ну…?! — набычился государь в женском сарафанчике.

— Вы приглашаетесь на военный совет, — кивнул я. — Избушка идёт на Стеклянную гору. А там живёт тот самый похититель наших жён. И кое-чьих невест…

— Ещё не факт, — поспешно напомнил наш младший сотрудник. — Энто она сама так решила, а меня, сироту, никто и не спросил ни разу…

Баба-яга отвернулась к печке, дьяк сделал вид, что его тошнит, царь — что у него болят виски, я просто стиснул зубы и кулаки, поскольку Митино нытьё по этому поводу всех уже преизрядно достало. Не знаю, как ему в сотый раз объяснить очевидное?

Это Спарта! Тьфу, это Лукошкино! Здесь если потрогал, то женись! Иначе неприятные последствия не заставят себя ждать…

Пока мы с Горохом от нечего делать обсуждали возможности штурма ни разу не виденной нами крепости Змея Горыныча (я, конечно, попытался по памяти изобразить тот рисунок Стеклянной горы, что Орёл ногтем начертил на блюде, но не уверен, что всё запомнил детально. Да и старший зять Яги тоже, честно скажем, не профессиональный картограф, а блюдо мне не отдали…), меж тем бабка успешно припрягла к домашней работе всех не занятых в военном совете лиц.

По-моему, её скромное жилище и с прошлой груздевской уборки еще блестело, а уж в этот раз наводился просто полный лоск! Тем более что Митя как «старослужащий» быстро взял в оборот запуганного дьяка, беззастенчиво спихивая на него всю грязную работу. Да и чистую, по совести говоря, тоже. Так сказать, тренировал командирский голос:

— А вот тут недоскребли, Филимон Митрофанович! А тут недочистили! А энто что за пятнышко в углу за печью, на половице?!

— Да то сучок от дерева, ирод…

— Ничего не знаю, чтоб отмыто было!!!

Я же набирался военного опыта от царя Гороха. В конце концов, хотя бы в военном деле он должен был получить серьёзное образование и практические навыки?! Самодержец всё-таки…

— Что скажу тебе, Никита Иванович, друг сердешный. Выпить есть?

— Нет.

— Точно нет? Ой, не лги царю…

— Точно нет. А если и есть, то Баба-яга по-любому не даст. Вы у неё и так без разрешения пригубили…

— На сухую штурм городов вражьих обсуждать не принято. Не комильфо, говоря по-французски…

— Уж вы постарайтесь.

— Ладно, рискну. — Горох откинулся на лавке, прижавшись спиной к бревенчатой стене избушки. — Что я тебе сказать могу, сыскной воевода… Коли слухам верить, то на Стеклянную гору въезда нет. Всяк, кто на неё ступал, в тот же миг вниз соскальзывал. Тока залететь и можно…

— Ну, без ступы залететь у нас даже Яга не может, возраст не тот. Однако какой-то способ подняться на гору должен быть, иначе смысл нам туда ехать?

— А царицу-матушку из плена вражьего спасти — это тебе не смысл?!

— Давайте без высоких слов. Подобные акции всё-таки не входят в сферу профессиональных обязанностей простой милиции. Брали бы войско, и вперёд!

Минут пять мы шумно препирались по уже истоптанной теме — милицейское это дело или нет. Сошлись на том, что если не милицейское, дык чего же я самолично за своей Олёнушкой попёрся, а не стал мобилизации всех государственных войск дожидаться?

— Итак, чтоб я ждал, пока всё войско с лошадьми, палатками, обозом, провиантом и полевой кухней выдвинулось бы в поход? Да мы только к зиме бы на место и прибыли — вокруг Стеклянной горы новогодние хороводы водить!

— Так чего ты от меня-то хочешь?

— Тактики и стратегии!

— Этим воеводы да бояре опытные занимаются, а я царь! Подумать надо, умных людей спросить, грамоты разослать во все концы…

— Отлично! — всерьёз разгорячился я. — Может, ещё написать ноту протеста в какую-нибудь беззубую ООН? А пока они собираются с резолюциями, попытаться взять неприступную вершину силами одной опергруппы, одного царя и одного дьяка?!

— Способ есть, — туманно, с намёком откликнулся государь, поправляя лямки сарафанчика (или ночнушки?) на широких плечах. — Где силой не возьмём, там хитростью пробьёмся.

— То есть вы от большой хитрости витязем нарядились?

— Энто от пыла душевного… Верить надо в себя и в Провидение! Вера, она, брат участковый, горы сворачивает. Нешто вас в школе милицейской таким вещам не учили?